Компромат.Ru ^® Форум

Читают с 1999 года

Весь сор в одной избе

Библиотека компромата

[🏠 Домой | ❋ Форум | 📧 Почта]

[ Правила | RSS | Telegram]

Туман над Лужками

Автор: РЖ, опубликовано: 21.09.2006 в 21:22

21 Сентябрь 2006

Роман Невмержицкий

Было одиннадцать утреннего четверга по Москве, когда в кабинете с приглушенным светом зазвонил телефон. Юрий Михайлович Лужков неторопливо потянулся на кушетке. Она придавала ему уверенность пользующегося услугами психоаналитика — машина в кредит, дом записан на супругу, работа стабильная, врача своего тоже имеем, не хуже других. Поглядывая то в окно, то на неумолкающий аппарат, Юрий Михайлович продекламировал стишок, заученный накануне из учебника ОПК: «Я встаю с постели рано, чтоб, Творца благодаря, посмотреть, как из тумана зарождается заря», — он силился разглядеть зарю за окном. За окном был туман. «Эн эпл э дей кипс зи докте эвей» бормотал Юрий Михайлович, причмокивая антоновкой с тещиной дачи по пути к телефону.

Только он поднес трубку к уху, как оттуда послышался сдавленный стон. «Телефонная барышня?» — несмело переспросил господин мэр. На другом конце провода, казалось, опешили. «Соедините меня с секретарем», — уже строже проговорил он и положил трубку. Почему его не разбудили к заре? И как так случилось, что уже почти полдень, а туман до сих пор гуляет по городу, не разогнанный бесстрашной пилотажной группой «Стрижи»? Лужков желал видеть секретаря.

Так вышло, что пятью минутами ранее утром того же четверга губернатор города Санкт-Петербурга Валентина Ивановна Матвиенко молниеносно приняла вертикальное положение прямиком с широкой кровати в просторной зале на острые каблучки. Ей не нужно было умываться и наносить макияж, она не правила ногти, не пила утренний кофе и не отхаркивалась мучительно в туалете, вставая с утра в таком же гробовом пронзительном спокойствии, в каком вечером опускалась на покрывало заправленной кровати. Ее никогда ничего не смущало, но сейчас она была обеспокоена провалами в памяти. Валентина Ивановна не могла вспомнить, как ложилась спать. «Что же будет в семьдесят?» — позволила она себе подумать мирское. Она топнула левым каблуком, и появился секретарь. Она топнула правым, и нога застряла в ламинате. «Вы словно Мэри Поппинс в переводе Заходера с иллюстрациями Калиновского!» — секретарь знал, как угодить госпоже губернатору. Та стояла, крепко задумавшись.

- Какой на сегодня распорядок дня? — в руке Валентины Ивановны материализовалась строгая изящная сумочка.

- Принять участие в праздничных мероприятиях, связанных с торжеством наступившего юбилея Юрия Михайловича Лужкова, ему семьдесят стукнуло.

- Без тебя знаю. Потом что?

- Потом роддом, детсад, школа и армия.

- До пяти минут двенадцатого свободен.

Госпожа губернатор подошла к аппарату, стоящему на подоконнике, выглянула в окно и ахнула. «Ах!» — только и смогла выдавить Валентина Ивановна.

Секретарь вошел в кабинет Лужкова на цыпочках. Весь он олицетворял смирение. Войдя, он первым делом преподнес подарок — брючный ремень:

- Нижайше прошу, — секретарь протянул руку с подарком.

- Ну-с, лиходей, и где же мы шлялись всю ночь? — господина мэра интересовало, кто виноват в том, что он чуть не проспал собственный день рождения. Ответ его несколько обескуражил:

- Сперва, ЮрьХалыч, мы хряпнули в «Метелице» — за канун, такскзть, потом во дворике у мэрии, потом вы сказали, что сбегаете за догонкой, так я вас только утром и нашел.

- Брешешь, холопское отродье! — вскричал господин мэр и занес ремень. Потом, помедлив секунду, вдел его в брюки и затянул на последнюю петельку. — Что за черт клубится, посмотри. — Лужков указал за окно. — Вроде леса отгорели все.

- Это, должно быть, замы ваши с нижнего этажа в окошко курят.

- Плохо. Курить вредно. Пиши, что я, мол, распорядился — курить вредно, ну и все далее, ты знаешь. — Лужков сорвал с вешалки кепку и нахлобучил себе на голову. — Машину мне подать через пять минут ко входу. Поедем на строительство Делового центра, они мне там обещали небоскреб подарить. В семьдесят этажей. С аэродромом на крыше. — Секретарь растворился в воздухе, а господин мэр, резко распахнув дверь, решительным шагом направился совершать утренний туалет.

Губернатор города на Неве Санкт-Петербурга Валентина Ивановна Матвиенко пребывала в эйфории. Казалось, она сошла с ума. Она давно подозревала, что ее столичный коллега — шляпа, даже кепка, но чтоб потерять целый город, да еще Капитолий — этого даже от него даже она не ожидала. «Нашедший скачет!» — вертелось на языке у Валентины Ивановны, и она, не слушая ответа, раз за разом переспрашивала у секретаря:

- Так что, говоришь, не заметил?

- Никак нет, госпожа. Поехал на строительство Делового центра.

- Где ж он там найдет Деловой центр? — и хихикнула так, что чуть не проглотила язык. — Петербург — центр безделья, а вся жизнь — в Москве. Что бы я видела в петербуржском роддоме? Холерные замкадыши появляются на свет, только чтоб Москвич видел — он избранный. Какова судьба петербуржца — вешать застиранное белье за веками немытые стекла над правительственной дорогой, как будто это позволяет им чувствовать себя причастными к делам государственным! Даже большевики, уж на что дурни, — перенесли столицу, догадались. Президент только нынешний… — Матвиенко захлопнула рот, поняв, что начинает болтать лишнее. Вообще, этот ее неожиданный переезд, спланированный, совершенно явно, ГРУ — чтобы запутать иностранную разведку, действовал на нее как-то одухотворяюще — в ней поселилась искорка, заставляющая ее румяниться на глазах. — Вот приедем сейчас в роддом, а там все детки — котлетки. — Валентина Ивановна ужаснулась собственному сравнению, а секретарь посмотрел на нее удивленно. — В машину, живее. Набери Лужкова.

Мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков сидел на поребрике и горько плакал. За одну ночь злые капиталисты невидимой рукой рынка снесли весь Деловой центр вместе с обещанной башенкой и повернули Москву-реку вспять. Внезапно запиликавший мобильник полетел в воду. Громкий оклик прервал рыдания:

- Попрошу документы! — козырнул сержант патрульно-постовой службы.

- Я это… — опешил Лужков. — Я мэр. — Пролепетал, протягивая паспорт и глядя в глаза, мэр.

- Цель визита? — Подозрительно осведомился милиционер, рассматривая московскую прописку.

- Себя показать… то есть башенку вот мне обещали… то есть я мэр, а вы мне никто! — сорвался Юрий Михайлович. — Я где хочу, там и мэр!

- Тут написано, вы мэр, — произнес по слогам милиционер. — Однако вы мэр где? В Москве. А тут у нас что? Петербург. Северная, так сказать, столица, — произнес милиционер и харкнул кровью на набережную. — Езжайте обратно, там и мэр, прости господи.

Тьма сгустилась над Лужковым. «И это не дым из окошка, а осенний туман! Туманище! И смрад отечества нам сладок и приятен!» — замечтался Юрий Михайлович, вспоминая сводки из Красногорска: «Вся страна напряженно следила у телеэкранов — как же мэр Москвы Юрий Михайлович все наладит? То есть тьфу, наоборот, спала спокойно. Вот где меня любили! Но… а, черт с ним! В Москву!» — Лужков заскочил на шоферское место «Волги», пригнулся к рулевому колесу и развернул кепку задом наперед. Петербург делал его движения серьезными, хмурыми, как бесконечная работа винтика в механизме, как работа в таксопарке. «Жил бы я в Петербурге — всю жизнь бы такси водил», — без определенного отношения к такой перспективе подумалось Лужкову.

Вход в родильное отделение украшала доска с надписью «Каждому свое», прибитая одним гвоздем. Госпожа губернатор уже заскочила в Zara на Тверской и теперь через ступеньку неслась по лестнице вверх в легких молодежных туфельках без каблука, придерживая на бегу большим и средним пальцами миди колокольчиком. Ей надо было торопиться — стилиста впопыхах назначили на полдень. Залетев в родильную палату, Валентина Ивановна выхватила у кормящей матери крошечную девочку: «Ну что, пупсик, никак килограмм десять будет? В армию пойдешь, сладенький?» — Ребенок шумно отрыгнул. Матвиенко оскалилась через силу и сюсюкнула секретарю: «За мной!»

- Куда теперь, Валентина Ивановна? В школу? Или в армию?

- Черт ли в ней, в армии — мы только что посмотрели на будущих солдат. Не думаю, что за восемнадцать лет они сильно изменятся. Рыгать, по крайней мере, тише не станут, — прошипела госпожа губернатор. В ней заговорила толстеющая боярыня.

Телефон зазвонил одновременно в черной «Волге» с московскими номерами и в новой элегантной коричневой дамской сумочке. Юрий Михайлович выскочил из двора-колодца, куда отлучился на минутку. Этот разговор должен был состояться.

- Он вас допрашивал? Спрашивал про Москву? Про москвичей? — У Матвиенко зарождались подозрения. Картины шпионского заговора рисовались в ее голове. К ней вернулось хладнокровие и строгий вид.

- Да! — Взвыл несчастным голосом мэр — строгий вид он потерял.

- Что вы ему сказали?! — побледнела госпожа губернатор.

- Все! Правду!.. Что ни черта не знаю!

- Черт знает что делается! — вскричала Матвиенко и проголосовала проезжающему мимо черному лимузину. — В Смольный! — крикнула она и обернулась выжидающе к секретарю. Секретарь топнул правой ножкой:

- Ах, идите вы к дьяволу со своей Северной столицей с ее осенними туманами! Я променяю их на летний московский смог и светскую жизнь! Я... я! — секретарь явно не знал, что еще напоследок брякнуть. — Я — Человек-Гламур! — И затих, пораженный собственной храбростью.

- Была бы я мэром, сгноила бы тебя на Чистяках! — Донеслось из закрывающегося окна. Машина стрелой уносилась на север.

- Давай же, черт подери, не мешкай! — мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков, стоя посреди Садовой, тщетно пытался уговорить секретаря залезть в машину. Тот стоял с гитарой, подвешенной за спиной на брючном ремне, и походил одновременно на Мистера «Эй!», Макаревича и Анджелу Дэвис. Ветер развевал кудри, которых у него никогда не было, и спадающие штаны мэра.

- Эй! — Крикнул секретарь. — Я больше не буду терпеть этот домострой, эту самовлюбленность, город, где общежития и то — порозньжития! — секретарь пытался шутить, чтобы менее был заметен его столичный пафос. — Эй, знаешь, что, Лужков?

- Что? — не удержался доверчивый Лужков.

- Я остаюсь! — крикнул секретарь то, что уже и так было всем ясно, извлек из инструмента мажорный аккорд и рассмеялся.

Казалось, это слышали все жители двух городов. Даже починенный дерьмопровод не заставил бы их забыть эти слова. Даже башенка с аэродромом. Даже в семьдесят этажей.

- Я еще куплю тебе билет на матч «Зенита», проклятый эмо! — зло проскрипел мэр города Москвы Юрий Михайлович, сел за баранку своего драндулета и помчался на юг. На заправке ему встретился Конституционный суд. День рождения был испорчен.

Комментарии (1) , последний более 17 лет назад [Ответить]

↑

Re: Туман над Лужками

Автор: посторонний , опубликовано: 22.09.2006 в 16:18

www.gazeta.ru/comments/2006/09...

Комментарии (0) [Ответить]

Последние сообщения

Компромат.Ru ® Форум

Весь сор в одной избе

Туман над Лужками

Re: Туман над Лужками

Последние сообщения

Компромат.Ru ^® Форум